«Адвокат дьявола»

интервью с израильским адвокатом Йорамом Шефтелем защитником Ивана Демьянюка

Йорам Шефтель (Yoram Sheftel) – израильский адвокат, который защищал Ивана Демьянюка, когда его судили в Израиле.

Йорам Шефтель, адвокат Демьянюка в Израиле: Я взял это дело, потому что был убежден с самого начала, что не было четких свидетельств связи Демьянюка с Холокостом вообще, и с Треблинкой в частности. Я беседовал с ним порядка двух с половиной часов до того, как принять окончательное решение, и в результате этого разговора я полностью убедился в том, что этот человек никогда не был в Треблинке.

Вы не полагали, что он был «Иваном Грозным», и после вашей встречи вы написали в своей книге, что он был очень простым человеком с крайне ограниченными умственными способностями, и что у него очень плохая память. Но как вы могли знать, не играет ли он?

- Я провел очень простой тест. Я, как еврей и израильтянин, удивлен, что наше израильское следствие и израильская полиция не применили его. В беседе с ним я все время упоминал слово на идише, «gewalt», - это слово кричали евреи, когда их отправляли в газовые камеры, в эту бойню. Я абсолютно уверен, что он слышал это слово впервые.

Что означает gewalt?

- Gewalt это что-то вроде… Идиш – плохо переводимый язык, но gewalt означает, что что-то ужасно должно случиться, это крик отчаяния.

Вас изображали адвокатом дьявола и иногда называли самым ненавидимым человеком в Израиле. Как вы отвечаете на такие обвинения?

Вы не ощущали, что в некотором роде предаете свой собственный народ, защищая такого человека как Демьянюк?

-  Ну, я защищал его, потому что был убежден в том, что он не был фашистом. Я не оспариваю Холокост, я не отрицаю, что 9 сотен тысяч евреев были уничтожены в Треблинке, и я не отрицаю все эти преступления, приписываемые Ивану Грозному. Я оспариваю лишь один факт. Этот человек не является Иваном Грозным. В этом суть дела, больше ни в чем.

Вас обвиняли также в том, что вы взяли дело, чтобы помочь своей политической карьере. Однажды вы написали, что присоединение к защите было одним из самых мудрых решений вашей жизни. Как вы отвечаете критикам?

-  Во-первых, я действительно не знаю, откуда взялись эти политические вопросы, потому что у меня нет, не было и не будет политической карьеры.

Второе. Я думаю, что самой плохой идеей, если вы думаете о карьере в политике, было бы стать адвокатом человека, которого вся страна считает Иваном Грозным. Так что я впервые слышу о своих политических намерениях.

Да, несомненно, это было очень мудрое решение, потому что это один из важнейших процессов 20 века. Я думаю, что редко когда следователи несут такое разрушительное и однозначное поражение. Мы тогда показали, насколько все они, и американцы, и израильтяне, были, в первую очередь, нечестными.

Это дело – не дело об ошибочном установлении личности. Это дело – как постановил Федеральный апелляционный суд, - дело об введении суда в заблуждение, потому что в ходе следствия они уже знали,   что Демьянюк – не Иван Грозный. – На основании свидетельства, которое я представил в конце дня и которое явилось базой для оправдательного решения.

Почему так случилось? Почему это было так важно – осудить его?

-  Все очень просто. Это просто бюрократия. Управление специальных расследований было создано в 1976 году, почти сразу после того, как стало известно об Иване Грозном. За несколько месяцев они превратились в целый аппарат со значительным правительственным финансированием, с чиновниками, начальством и прочим. И тогда через год Советский Союз сказал – «эй, вы все неверно поняли». И направил материалы, доказывающие, что Иван Демьянюк не был Иваном Грозным. А они попросту скрыли это, просто потому что не хотели сокращать свою бюрократическую империю. Именно так.

И тогда другие стороны по политическим или каким другим причинам с ними согласились. В первую очередь, конечно, Израиль, который полагал, что дело Демьянюка станет вторым делом Эйхмана (Adolf Eichmann).

Да, единственный человек, повешенный в Израиле, - это Адольф Эйхман. Как вы думаете, Израиль пытался восстановить справедливость или просто хотел провести еще один показательный процесс над фашистом?

-  Изначально, думаю, и то, и другое. Но когда они узнали, что была совершена ошибка, вместо того, чтобы признать ее и попросить прощения у всех, кто пострадал от ошибки, они решили продолжить этот фарс.

Почему, как вы считаете, Израиль решил продолжить?

-  Потому что они не могли признать ошибку. В своей книге я пишу, что одной из причин, по которой я взялся за это дело, стало наше правосудие. Я от него устал, меня от него тошнит уже более двадцати лет.

В своей книге «Дело Демьянюка: расцвет и крушение показательного процесса» вы пишете, что израильская судебная система – это оксюморон.

-  Да. Но я должен отметить, что я израильтянин и что я выступаю в израильском суде,  и я не думаю, что наша система правосудия хуже, чем другая западная демократическая система. Напротив, я не думаю, что в США, даже при условии новых подобных доказательств, американец или кто-то другой, обвиняемый в убийстве 900 тысяч американцев в газовых камерах, был бы оправдан, и что подобное может произойти в Англии, Франции или любой другой стране мира. В конечном итоге, при всем моем критическом отношении к нашей судебной системе, я думаю, что это был единственный суд в мире, который мог оправдать Демьянюка.

Изменил ли суд над Демьянюком израильскую систему?

- Никак не изменил, и это ужасно. После процесса Демьянюка, после его оправдания, два судьи, которые хотели отправить его на смертную казнь, получили повышение в Верховный суд.

Как вы смогли выиграть дело? Вы основывались на технической стороне дела?

- Совсем нет! Я думаю, никогда еще в 21 веке обвинительный приговор в таком масштабном процессе не проваливался так масштабно – как когда я представил новые доказательства, которые состояли из 80 свидетельств с 1944 по 1955 годы охранников Треблинки. Свидетельства были собраны Советским Союзом, все они указывали на Ивана Марченко – одного из двух работников газовых камер. У нас есть его фотография, его фашистское удостоверение.

Между этими двумя Иванами нет никакого сходства, ни внешнего, ни по возрасту, ни по личному статусу, ни по месту жительства. Это два совершенно разных человека, которые не имеют друг к другу никакого отношения.

Кто был «Иваном Грозным», по-вашему? Марченко?

- Мы знаем точно. Мы точно знаем не только, кто был «Иваном Грозным», но и знаем, где его искать. Среди предоставленных мною свидетельств было свидетельство охранника Треблинки, который видел «Ивана Грозного» на границе Италии и Югославии в апреле 1945 года. Грозный ему тогда рассказал, что абсолютно не собирается возвращаться в СССР, что у него есть югославская подруга, бывшая партизанка, и что он планирует поселиться в одной из деревень в окрестностях города Фьюме (Fiume).  И хотя мы предоставили это свидетельство, никто не попытался его там искать.

Звучит абсурдно.

-  Знаете почему? Пока нет «Ивана Грозного» во плоти и крови, можно говорить «он выиграл на технической стороне дела, а на самом деле Демьянюк – «Иван Грозный»». А если найти Марченко, даже мертвым, так больше говорить нельзя. Потому его никто и не ищет.

Так а кто, по вашему мнению, Демьянюк?

-  Я не знаю. Хотя уверен на сто процентов, что он – не «Иван Грозный», и что нет никаких убедительных доказательств его связи с преступлениями Холокоста. Но я не был с ним рядом во время войны, так что, может быть, могли бы быть какие-то свидетельства, которые можно было бы использовать против него.

Но таких пока нет. Есть свидетельства другие: израильский суд постановил, что доказательства не достоверны и не могут являться основанием для осуждения или продолжения следствия.

Адвокат Павел Лепшин